ПРЕД ЛИЦОМ НОВЫХ ВЫЗОВОВ

Шамиль СУЛТАНОВ

39 взаимодействующих угроз и рисков для России как целостная картина

«Россия» в данном случае понимается не как историческое или геополитическое пространство, а как российский социум.

«Стратегические угрозы и вызовы» — те риски, которые прямо угрожают национальной безопасности России в среднесрочной перспективе, т.е. в ближайшие пять—семь лет.

Этот отрезок времени — пограничный период, когда нынешняя цивилизация начнёт переходить в принципиально новое качество. Будет ли это обязательно сопровождаться большой войной, никто не знает, но в любом случае некие кардинальные трансформации становятся неизбежны. Как говорил К. Боулдинг: «Единственный совет, который нужен человеку, думающему о будущем, заключается в следующем: всегда будь готов удивиться!»

Выделенные ниже 39 вызовов и рисков представляют собой систему угроз только первого и второго уровней. На самом деле, особенно если учитывать критические проблемы третьего и четвертого уровней, их гораздо больше.

Данная система вызовов была сформулирована в результате итеративных контент-, факторного и экспертного анализов. Именно как «система взаимоусиливающихся угроз и вызовов» она мультиплицирует кризисный потенциал страны.

Из общей теории систем вытекает, что если из всего комплекса критических угроз, вызовов и рисков выделяют и пытаются решить только некоторые проблемы, а остальные откладываются или игнорируются, то системный кризис будет только усиливаться.

Кроме того, в процессе принятия сложных решений необходимо иметь общую, целостную картину взаимодействующих угроз и рисков. Тогда, например, если вы стремитесь противодействовать только семи взаимосвязанным важнейшим угрозам первого уровня, то под контролем должны находиться 128 проблемных точек третьего уровня.

Системные угрозы и вызовы первого уровня

1	Общенациональная коррупционная система
2	Нравственная деградация российского социума
3	Растущий дефицит справедливости
4	Размывание системы консолидирующих ценностей
5	Отсутствие государственного сектора экономики
6	Отсутствие общенациональной элиты
7	Усиление критических внешних угроз

I. Общенациональная коррупционная система (ОКС)

Не только государство, но и весь российский социум пронизаны общенациональной коррупционной системой (ОКС) — самой мощной корпорацией в стране. ОКС стала складываться ещё в СССР в 70-е годы прошлого века. Например, в начале 80-х годов должность инструктора ЦК КПСС обходилась некоторым представителям республик Средней Азии и Закавказья в 40 тысяч рублей. К концу 90-х годов ОКС уже стала «государством в государстве».

В настоящее время ОКС является одним из важнейших закрытых компонентов государственной власти, которая контролирует более половины важных и важнейших принимаемых решений в государстве.

Часто ОКС действует в симбиозе с официальными государственными институтами. В большинстве же случаев ОКС стремится заменить формальные общегосударственные цели и задачи собственными партикулярными интересами.

Особая мощь и живучесть российской ОКС объясняется тем, что она одновременно и иерархическая, и сетевая структура; имеет свои идеологические и психологические традиции, особые корпоративные правила игры и силовой потенциал.

Поскольку ОКС является самой мощной политико-экономической корпорацией и одновременно достаточно законспирированной структурой, то реально с ней никто не борется и бороться не может. В лучшем случае происходят публично-отвлекающие аппаратные «пляски-показухи».

ОКС рассматривает Россию исключительно как объект извлечения материальных выгод. В то же время основная часть коррупционных доходов, отмытых в России, вывозится на Запад.

ОКС выступает как ключевой мультипликатор усиления следующих ключевых угроз второго порядка.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы общенациональной коррупционной системы (ОКС)

1	Растущее недоверие общества ко всем властным институтам
2	Контроль ОКС за принятием нормативных актов
3	Место и роль силовых институтов в ОКС
4.	Рост влияния наркосистемы на Россию

Недоверие российского общества практически ко всем официальным государственным институтам, за исключением президента, продолжает усиливаться. Они рассматриваются в большинстве сегментов российского социума как неотъемлемые компоненты коррупционной системы. В конечном счёте опасное для всего государства отчуждение между властью и обществом нарастает. Это означает, что в случае каких-либо общенациональных форсмажорных обстоятельств сохраняющиеся механизмы управления обществом могут просто внезапно рухнуть.

Еще в 90-е годы ОКС достаточно эффективно стала влиять на весь законотворческий процесс в России, устанавливая контроль над Госдумой и региональными законодательными собраниями, формируя особые механизмы принятия нужных нормативных актов. Стандартная схема заключалась в следующем: принятие «рамочного» закона, практически сразу же принятие поправок к нему, а затем, по мере необходимости, принятие многочисленных поправок к поправкам. В настоящее время более эффективным считается прямой контроль ОКС за процессом принятия ведомственных подзаконных актов.

Показателем особого статуса общенациональной коррупционной системы в этой сфере является то, что в России даже не решаются ставить вопрос о применяемых методах и технологиях контроля над процессом принятия нормативных актов со стороны общенациональной коррупционной системы.

Особая сила и роль ОКС в российском обществе были бы невозможны, если бы она не интегрировала самые различные компоненты силовых структур и правоохранительных ведомств.

Помимо достаточно известных негативных последствий такого симбиоза необходимо особо отметить следующее. Важным фактором устойчивости нынешнего политического режима в стране является его опора на государственные силовые структуры. Поэтому обеспечение постоянной и безусловной лояльности и скоординированности этих структур остаётся ключевой задачей для Кремля. Однако «беспощадные законы капитализма» сильнее: в рамках ОКС различные силовики объективно конкурируют и будут конкурировать за контроль над теми или иными особыми «экономическими грядками», в частности, за рынком наркотиков.

В России усиливается экспансия т.н. евразийской наркосистемы, объединяющей афганских производителей героина, среднеазиатских транзитеров и собственно российскую сбытовую сеть. Ежегодный доход от российского рынка героина и искусственных наркотиков оценивается экспертами в несколько десятков миллиардов долларов. Понятно, что именно ОКС получает львиную долю прибылей от эксплуатации российского наркорынка.

По мере усиления системного кризиса и перехода в мобилизационный период ОКС объективно превращается в главного внутреннего врага российского социума.

II. Продолжающаяся нравственная деградация российского социума

На государственном уровне нравственная деградация проявляется в том, что в стране практически исчезла граница между ложью и правдой. В сегодняшней России происходит ежедневное тотальное изнасилование правды во всём: начиная с рекламы и кончая весьма странными заявлениями и действиями руководителя правительства.

Моральное разложение — это когда на государственном телевизионном канале «профессию» проститутки требуют уважать так же, как и профессию учительницы в средней школе.

Нравственная деградация — это когда десятилетняя девочка в центре Москвы ругается отборным трёхэтажным матом.

Безнравственность — это когда очень серьёзное министерство, не стесняясь, публикует такие цифры о своей деятельности, что хоть стой, хоть падай.

Примеров тому — миллионы. И в результате получается, что, если иметь в виду базовые нравственные императивы, то в России единый социум отсутствует. А есть очень сложная мозаика различных социальных страт, групп и субкультур, порой — с прямо противоположными нравственными нормами, критериями и предпочтениями. То есть в стране фактически исчезло «здоровое общество», даже как идеал.

Из множества потенциально опасных последствий данного тренда особо разрушительными в среднесрочной перспективе являются следующие пять рисков второго порядка.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы нравственной деградации российского социума

1	Растущий дефицит идеалов и нравственных героев
2	Рост сексуальных извращений и патологий
3	Эпидемия СПИДа
4	Эпидемия наркомании
5	Рост алкоголизма

В стране — острый дефицит идеалов и нравственных героев, обладающих этими идеалами, кантовским «внутренним моральным законом». Если кто-то назовет с ходу пятёрку признанных и ныне здравствующих, безупречно нравственных граждан России, то ему моментально надо дать Государственную премию. Принципу беспощадной аморальности «Можно всё, только не попадись!» ничто в нынешнем российском обществе не противостоит.

Продолжают расширяться количество и масштабы сексуальных извращений и патологий. И это вполне логично в условиях, когда в высших эшелонах власти действует влиятельнейшее «голубое» и педофильское лобби.

Говорят, эти извращения — болезнь, и ничего с этим не поделаешь. На самом деле эффективное, на протяжении столетий, лекарство всегда есть — страх. И в здоровых обществах это лекарство никто не отменял. Кастрируйте публично десять или двадцать преступников-педофилов, потом отдайте их на растерзание родителям несчастных детей, затем покажите это всё подробно по Первому каналу. И всё, после этого педофилия в России исчезнет надолго. Что касается педерастов, то здесь ещё проще — восстановите закон о гомосексуалистах, по которому «голубых» сажали на десять лет. Вернули же в Индии подобный закон. Ведь на повестке дня — вопрос физического выживания русского народа, российского социума.

Например, в России началась неконтролируемая эпидемия СПИДа. Более того, остановить эту эпидемию обычными методами и способами — уже невозможно.

В России целенаправленно раскручивается эпидемия наркомании. В некоторых крупных городах на Волге уже каждый десятый из взрослого населения — наркоман. Героиновая зависимость фактически не излечивается, а продолжительность жизни тех, кто подсел на «герыч», —максимум три года.

Необходим очень мощный импульс нравственного совершенствования российского социума. Без этого он не сможет выплыть в приближающемся жестоком шторме!

III. Растущий дефицит справедливости в российском социуме

Стержень любого нормального, здорового общества — справедливость. Если же государство культивирует несправедливость, то печальный финал для такой страны неизбежен.

Нынешняя Россия входит в двадцатку, а может быть, и в десятку самых несправедливых стран мира. Тем не менее ситуация со справедливостью становится всё хуже во многих сферах нашей жизни.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы растущего дефицита справедливости

1	Критический уровень социальной дифференциации
2	Межрегиональная миграция населения
3	Ухудшение ситуации на Северном Кавказе
4	Продолжающееся размывание правового сознания

Наиболее выпукло и зримо российская несправедливость проявляется в крайне высоком уровне социальной дифференциации. С одной стороны, в стране продолжает расти число долларовых миллионеров и миллиардеров. Их уже более 120 тысяч. С другой стороны, в России сегодня от 20 до 25 миллионов человек каждый день не понаслышке знают, что такое голод.

Нынешнее российское государство де-факто обслуживает интересы многонациональной российской буржуазии за счёт абсолютного большинства опять-таки многонационального народа России.

Мы вступаем в очень сложный период. Что будет с российской экономикой через год-два, никто на самом «верху» не знает. Некоторые эксперты в Кремле и в правительстве говорят о приближении самого серьёзного за последние тридцать лет кризиса, другие утверждают, что «пипец уже неминуем». Но отгадайте с одного раза, кто больше всего пострадает в этом приближающемся катаклизме: богатый класс России или остальная часть российского общества?

Другой вызов связан с ростом социальной несправедливости в стране, высоким уровнем межрегионального перемещения населения, в результате чего растёт системный дисбаланс между российскими регионами.

За последние годы в нашей стране сформировался специфический миграционный механизм. Десятки тысяч людей каждый год уезжают из деревень в районные центры в поисках лучшей и справедливой доли. Сотни тысяч за тем же уезжают из сельской местности в областные центры. В свою очередь, оттуда многие тысячи, в основном хорошо образованных и уважающих себя людей, переезжают в несколько более или менее благополучных российских мегаполисов. Из Москвы, Санкт-Петербурга самая высокообразованная часть населения, «мозги нации», навсегда выезжает за границу.

Теперь о Северном Кавказе. Фактически в целом ряде районов этого региона уже не первый год идёт «война малой интенсивности». Из того факта, что Федеральный центр почти двадцать лет не может здесь стабилизировать ситуацию, должен следовать честный вывод: северокавказская ситуация гораздо сложнее, чем нам пытаются внушить многие московские чиновники, пропагандисты и прочие зубоскалы.

Партизанское движение не может долго существовать, тем более — расширяться, без массовой поддержки местного населения. Это аксиома. Почему очень многие на Северном Кавказе поддерживают «бандитов, террористов, лесных» и т.д.? Ответ очень прост: потому что на Северном Кавказе несправедливости гораздо больше, чем во всей остальной России. И на этом играет вооружённая оппозиция. И если продолжать игнорировать фактор справедливости, то ситуация здесь будет только ухудшаться.

О размывании правового сознания даже говорить не приходится, поскольку оно в российском обществе так и не было сформировано. «Закон что дышло…», «басманное правосудие» и прочие фразеологизмы по данному поводу знают все сверху донизу, а заявленная некогда президентом РФ «диктатура закона» так и не стала реалией российской жизни.

IV. Размывание системы консолидирующих ценностей

Огромным экзистенциальным риском для разобщенной России, вступающей в опасный пограничный этап, становится отсутствие общей системы консолидирующих, культурно-идеологических ценностей.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы размывания системы консолидирующих ценностей

1	Отсутствие общегосударственной «картины мира»
2	Критический дефицит механизмов идеологической деятельности государства
3	Обострение идеологической борьбы внутри общества
4	Кризис смысла жизни
5	Усиливающийся кризис самоидентификации молодёжи
6	Дефицит оптимизма в российском обществе

Если нет базовых, консолидирующих ценностей, то откуда может появиться объединяющая социум общая «идеологическая картина мира» с иерархией угроз, классификацией врагов и союзников, самых общих целей и т.д. — то есть политическая идеология?

Но гораздо опаснее то, что в современном российском государстве отсутствуют практические технологии и механизмы государственной идеологической деятельности. Сегодня идеологию сводят к шумной, заказной, краткосрочной и пустой пропаганде. На самом деле, государство способно к системному развитию только при наличии тщательно разработанного и эффективного практического механизма идеологической деятельности. Именно такой механизм даёт возможность каждодневно вовлекать в практическое функционирование государства миллионы людей.

Это тем более важно, поскольку идеологическая конфронтация на международной арене всё более обостряется: «китайская мечта», «американская мечта», идеология Арабской весны, резкое усиление правонационалистических идеологических течений в Европе, попытки либерализма перейти в контратаку и т.д.

Ужесточение в современном мире идеологической борьбы и подспудный рост идеологического фактора в российском общественном сознании напрямую связаны с очень важным общецивилизационным феноменом — углублением кризиса «конечного смысла жизни». Сотни миллионов, а может, даже и миллиарды людей всё чаще испытывают затруднения в объяснении того, зачем и ради чего они живут.

В силу целого ряда причин: традиционно высокой идеологизированности российского общества, развивающегося в стране системного кризиса, и т.д. — проблема смысла жизни приобретает в нашей стране специфические черты. Это, прежде всего, проявляется в новых проблемах молодёжной самоидентификации.

С этим же связано и то, что в большинстве классов, страт и групп российского социума продолжает расти пессимизм и неверие «в позитивное будущее». А ведь без определённого уровня социального оптимизма общество даже теоретически не может развиваться.

Российскому обществу нужна принципиально новая идеология, которая могла бы внятно объяснить, зачем необходима Россия десяткам миллионов её жителей и зачем за эту Россию надо бороться.

V. Отсутствие государственного сектора экономики

Российская экономика неустойчива и нестабильна. Причин тому много, и практически все они хорошо известны. Но есть один простой, но с далёкими последствиями вопрос: «А что это такое — российская экономика с управленческой точки зрения?»

Прежде всего, это не госкапитализм. Хотя государство формально владеет или контролирует огромный объём экономических активов, и по этому показателю Россия находится на одном из первых мест в мире. Беда только в том, что госкапитализм, прежде всего, — это достаточно умная и непростая система.

Нынешнюю российскую экономику скорее можно условно назвать «госфеодализмом». «Газпром», «Роснефть», РЖД, «Ростехнологии», «Роснано» и т.д. и т.п. возглавляют «князья», которые воспринимают эти отрасли как нечто, что отдано им в «удел».

«Князья»: Миллер, Сечин, Чемезов, Чубайс и т.д., — подчиняются как вассалы только своему верховному сюзерену. Никаким чиновникам в правительстве (включая министров, вице-премьеров и самого премьера) они фактически не подчиняются. Для «князей» повеление сюзерена намного важнее, чем экономические законы или постановления правительства.

Но и в своих отраслях «князья» выстраивают такую же кадровую структуру вассалитета. Директора предприятий («бароны») подчиняются своим непосредственным «сюзеренам», и только потом — экономической целесообразности, экономической эффективности и т.д. А если что не так? Тогда на огромной, разукрашенной сцене раздаётся мощный, гипнотизирующий басистый хор: «Всё хорошо, всё хорошо, всё хорошо!»

В отличие от госфеодализма госкапитализм как главный механизм управления народным хозяйством подчиняется, прежде всего, экономическим законам развития. Именно поэтому госкапитализм представляет собой достаточно стройную, вертикально интегрированную и целостную экономическую систему. Её ядром является центр индикативного планирования (аналог советского Госплана). Следующий компонент госсектора — ОПК, но как единый механизм. Далее — структурообразующие отрасли. И вокруг всего госсектора объективно вращается остальная часть экономики.

Именно госсектор — главный и стратегический и оперативный компонент управления национальной экономикой, а отнюдь не правительство и не некий набор олигархов, госфеодалов, «эффективных менеджеров» и т.д.

Поэтому если в ближайшие два-три года реальный госсектор не появится, то возникнет нечто совершенно иное.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы отсутствия госсектора в экономике

1	Дефицит стимулов к инновациям и модернизации
2	Рост угрожающих рисков для инвесторов
3	Неконтролируемая инфляция
4	Деградация трудовой этики

В рамках «госфеодализма» в принципе не могут появляться реальные экономические стимулы к инновациям и структурной модернизации. Об этом давным-давно написал Карл Маркс. Из ленинского тезиса: «Политика — это сконцентрированная экономика» следует гениально простой вывод. Формировать, стимулировать, осуществлять и контролировать действительно жизнеспособные программы инноваций и структурной модернизации способна та политика, которая во главу государственных интересов ставит интересы национальной безопасности.

При отсутствии государственного сектора экономики как ключевого фактора, определяющего незыблемость «правил экономической игры», рост угрожающих рисков: политических, правовых, экономических, информационных, социальных и т.д., — для потенциальных внешних и внутренних инвесторов объективно становится неизбежным.

Одна из важнейших для России системных проблем на среднесрочную перспективу — проблема реальных (не спекулятивных) инвестиций. Причем инвестиций на сотни миллиардов долларов, с учётом 80%-ной изношенности основных российских производственных фондов.

Глобальный инвестиционный потенциал в мире составляет триллионы долларов. И в принципе реальные инвесторы могут прийти и в Россию. Но эти серьёзные люди должны рассмотреть и скалькулировать весь набор системных рисков, связанных с потенциальным вложением финансовых ресурсов в российскую экономику. А затем сравнить эти риски с рисками, рассчитанными по этой же модели для Китая, Бразилии, Индии, ЮАР, Вьетнама и т.д. Теперь вопрос. Кто-нибудь в Москве, для российской экономики, производит такие же расчёты системных рисков по технологиям потенциальных инвесторов? Получается, что нет.

Неустойчивая и несбалансированная экономика постоянно будет порождать инфляцию, которую практически невозможно контролировать. Это тот социальный фактор, который ещё больше раздирает социум, делая бедных беднее, а богатых — богаче.

Понятно, что в таких условиях полностью деградирует трудовая этика российского общества: чем работать на отсталых технологиях да ещё с неадекватной оплатой труда, лучше не работать вообще.

VI. Отсутствие общенациональной элиты

Сегодня в России нет общенациональной элиты, которая должна нести реальную ответственность за историческую судьбу страны, быть хранительницей основных базовых ценностей российского социума, служить нравственным примером для подражания основной массе населения, участвовать в разработке и реализации долгосрочной стратегии выживания и развития России. Грубо говоря, «орден меченосцев» в стране отсутствует.

Кроме того, отсутствие такой элиты является самым серьёзным препятствием для формирования действительно жизнеспособного Евразийского союза.

Когда реальной общенациональной элиты нет, объективно происходит усиление значимости высшего эшелона ОКС, возрастает влияние закрытых лоббистских структур, продолжается существенное укрепление ряда региональных и корпоративных элитных групп, активизируется взаимодействие между некоторыми российскими квазиэлитными группами и особыми политическими и параполитическими структурами на Западе.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках угрозы отсутствия общенациональной элиты

1	Кланово-корпоративный характер ядра российского социума
2	Отсутствие реальной картины российского социума
3	Отсутствие политики развития человеческого капитала
4	Отсутствие механизмов аккумуляции креативного потенциала
5	Усиление борьбы между квазиэлитными группировками

Высший политический истеблишмент (ВПИ) России, в силу целого ряда причин, не может выполнять функции такой общенациональной элиты. В том числе и потому, что ВПИ просто не обладает (и не ставит своей целью обладать) целостной системой представлений о реальном российском социуме. Известный тезис Андропова «мы не знаем общества, в котором живём» сегодня актуален гораздо в большей степени, чем 30 лет назад.

Ядро нынешнего социума России составляет разветвлённая кланово-корпоративная структура. В условиях нарастания кризисных явлений в стране внутри ядра российского социума идет всё более явственное накопление и постепенное обострение очень серьёзных противоречий. В какой-то степени ситуация начинает напоминать положение всё менее управляемого советского общества в 80-е годы прошлого века.

Очень важным компонентом выживания российского социума должна стать общегосударственная политика формирования и развития человеческого капитала. По поводу отдельных компонентов такой политики сейчас активно бьют тревогу, но стратегическая государственная политика даже не сформулирована.

Если несколько модернизировать известную сталинскую формулу, то сегодня она будет звучать таким образом: «Креативные кадры решают всё!» Современная психология утверждает, что из ста человек по-настоящему креативны только три-четыре. Поскольку нынешнее государство к творческим людям особого интереса не проявляет, они уезжают на Запад, пополняют ОКС, уходят в клановые и корпоративные структуры.

В настоящее время подспудный конфликт между основными квазиэлитными группами российского социума перерастает в войну без правил, что характерно для периодов роста стратегической неопределённости, приближения возможных крупных социально-экономических катаклизмов и отсутствия действительной общенациональной элиты. Последний фактор является особо опасным: когда нет такой элиты, клановые войны на самом верху идут на основе двух принципов: «Победителей не судят!» и «Горе побеждённым!». Конечно, за несколько лет настоящую элиту не создашь. Но за несколько лет, особенно в рамках мобилизационного проекта, можно сформулировать и начать реализацию стратегической программы формирования такой элиты.

VII. Критические внешние угрозы

Международная система объективно переходит к «предвоенному периоду». Россия оказывается перед лицом целого спектра новых внешних угроз. Кризис вокруг Сирии летом-осенью 2013 года фактически поставил весь мир на грань ядерной катастрофы: стратегические ядерные силы и США, и России впервые после осени 1973 года были приведены в состояние боевой готовности.

Постепенно кристаллизуется предвоенная структура глобальных альянсов: объективно сближающиеся Россия и Китай против стратегического союза США и Европы.

Системные угрозы и вызовы второго уровня в рамках критической внешней угрозы

1	Рост стратегической неопределённости
2	Использование комбинаций системных рисков
3	Риски инноваций шестого глобального технологического уклада
4	Подготовка к «умной», «рефлексивной» оккупации

Один из наиболее сложных рисков второго порядка — рост глобальной стратегической неопределённости. Основные причины: продолжающаяся глобальная дестабилизация в условиях трансформации однополярного мира, появление значительного количества влиятельных региональных и локальных игроков, особенно в конфликтных зонах, конфронтация внутри правящих элит в отношении стратегического внешнеполитического курса своей страны, снижение уровня компетенции в экспертном сообществе в условиях резкого увеличения информационных потоков.

Например, в 2014 году резко обострится ситуация в Средней Азии. Готовы ли реально ключевые глобальные игроки к появлению новых вариантов развития военно-силового конфликта в этом регионе? Вряд ли, поскольку сценарии кризисной динамики здесь настолько многообразны, а ставки настолько значительны, что практически все предпочитают ничего не делать, чтобы избежать долгосрочных ошибок.

Высокий риск для российской безопасности в среднесрочной перспективе заключается в сочетании потенциальных системных угроз. Например, управляемое понижение мировых цен на нефть может происходить на фоне резкого и странного нарастания технологических сбоев в различных отраслях российской экономики. Или же понижение мировых цен на углеводороды будет сопровождаться комбинацией попыток втягивания России в потенциальный конфликт в Средней Азии или в реальный кризис на Ближнем Востоке.

Ещё одна угроза второго порядка: США активно пытаются использовать свои инновационные достижения, созданные в рамках перехода к шестому технологическому этапу, чтобы обеспечить качественное превосходство в системах вооружений, предназначенных для нанесения первого «обезоруживающего удара».

Наконец, очень опасным вызовом среди внешних угроз для российского социума является масштабная и целенаправленная подготовка к т.н. «умной», или «рефлексивной», оккупации с целью критической социально-политической дестабилизации в России.

Стратегия достижения «победы без оружия» предусматривает широкомасштабное использование «умной силы», массива рефлексивных, культурно-психологических операций, новейших достижений в сфере психологической войны, различных комплексов оргоружия и т.д.

В этом же контексте необходимо рассматривать и многоаспектный фактор терроризма. Реальный, «многоходовый» терроризм и прямо, и косвенно связан с вполне конкретными спецслужбами. В этом смысле терроризм становится очень эффективным компонентом стратегического оргоружия. Поэтому эффективная борьба с террористической угрозой — это, прежде всего, рефлексивная борьба с вполне конкретными спецслужбами. «Бытовой» терроризм чаще всего является результатом вполне определённых психических патологий.

Между прочим, практически во всех конфликтах, кризисах, революциях и войнах в мире за последние годы интенсивно происходила масштабная системная отработка всего этого комплекса «умной оккупации».

Количество показов: 3086
Рейтинг:  3.1

(Голосов: 2, Рейтинг: 3)